ФЕНОМЕН ТЕАТРАЛЬНОЙ ПРОВИНЦИИ

Владимир ГИЛЯРОВСКИЙ

С БУРЛАКОМ НА ВОЛГЕ

Воспоминания об одном артистическом турне

Владимир Алексеевич ГИЛЯРОВСКИЙ (1853 - 1935), журналист, прозаик, поэт. В 1871, не окончив гимназии, Гиляровский бежал из дома, чтобы окунуться в гущу народной жизни. Его странствия продолжались 10 лет: он был бурлаком на Волге, крючником, пожарным, рабочим на заводе свинцовых белил, табунщиком, циркачом, солдатом-добровольцем во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. Довелось ему быть и провинциальным актером. Известный русский актер, один из организаторов "Первого товарищества русских актеров", основанного в 1883 г., - Василий Николаевич Андреев-Бурлак(1843-1888) пригласил к участию в своей театральной компании - ("Товарищество" совершало гастрольное турне по Волге) в качестве актера Гиляровского. В сезоне 1882/83 г.г. Владимир Гиляровский играл на сцене Ярославского городского театра. В спектакле "Лес" по пьесе А. Н. Островского, Гиляровский - исполнитель роли Петра - выступал вместе с Андреевым-Бурлаком, Глама-Мещерской, Писаревым, актерами известными всей театральной России.

...Мы познакомились с Бурлаком в 1877 году и сразу подружились, вместе служили в саратовском летнем театре, а потом уж окончательно сошлись, несмотря на то, что он был актер, окруженный славой, а я - актер на маленькие роли.

Бурлаку я обязан тем, что он ввел меня в литературу и изменил путь моей жизни дружеским приглашением служить у Бренко. Отсюда все и пошло.

Не встреться я с Бурлаком в Кремле на пасхальной заутрени, служил бы я где-нибудь в уездных городишках на провинциальных сценах и в лучшем случае сделался бы сторублевым актером и ходил бы по шпалам. Ни о какой литературе и речи бы не было.

Мы оба бурлаки волжские. Я настоящий бурлак, лямочник, но во время службы в театре об этом никто, кроме него, не знал; только ему я открылся. Время было не то: после "первого марта", когда мы служили, и заикаться об этом было рискованно. А он носил громкую фамилию "Бурлак" открыто и прославил это красивое, могучее слово.

Именитые миллионеры считали за счастье пожать руку Бурлаку, да не очень-то он жаловал их....

НА ОДНОМ ПАРОХОДЕ ДВА БУРЛАКА ПОБЕГУТ

Весной 1883 года Бурлак пришел ко мне и пригласил меня поступить в организованное им товарищество для летней поездки по Волге.

Это был 1883 год-вторая половина апреля. Москва почти на военном положении, обыски, аресты-готовятся к коронации Александра III, которая назначена на 14 мая. Гостиницы переполняются всевозможными приезжими, частные дома и квартиры снимаются под разные посольства и депутации.

У него вышла имевшая большой успех книжка "По Волге", полная бытовых сцен, жизненных и ярких. Он их читал на вечерах с огромным успехом.

В "Русской мысли" нашумел напечатанный в 1881году рассказ "За отца". Рассказ проскочил сквозь цензуру безнаказанно только случайно: в нем описывалась не то Шлиссельбургская, не то Петропавловская крепость, где на стене крепости часовой узнает в бегущем арестанте своего отца.

Как я был счастлив получить от него переплетенную в красный сафьян книжку "По Волге" с надписью: "Моему другу и однокашнику-волгарю, бурлаку настоящему, Володе Гиляровскому от актера Бурлака".

Это он меня второй раз бурлаком назвал. В первый раз я услыхал от него это слово в 1883 году великим постом. Я тогда уже работал в газетах и жил в гостинице "Англия" на Тверской, рядом с Английским клубом. Накануне в трактире Саврасенкова я встретил в бильярдной письмоводителя из 2-го Арбатского участка, страстного игрока, с которым я не раз игрывал на бильярде. Ко мне он питал особое уважение потому, что я печатаюсь, а он преклонялся перед литераторами. Отвел он меня в дальний угол, мы заняли столик. Подали пиво.

- Я уж собрался к вам зайти, Владимир Алексеевич. Скажу вам неприятность, но под величайшим секретом. Если возможно, поскорее уезжайте из Москвы куда-нибудь. Да. В участке получена из охранного отделения секретная бумага о высылке из Москвы на время коронации неблагонадежных людей, и в числе их стоит и ваша фамилия. Вы живете в номерах "Англия"? Там указано это.

- За что же?

- Охранка что-нибудь пронюхала, может, встречали вас в компании поднадзорных, может за то, что на нелегальных студенческих вечеринках читаете неподобное... Черт их знает, за что, а вышлют. Перед высылкой, может быть, обыск будет. Уезжайте, никому ничего не говорите, когда и куда едете.

Проснулся я на следующий день в отвратительном настроении: куда ехать и на что? Денег никаких. Придется месяца три где-нибудь прожить, а в кармане трешница, и продать нечего. Перебираю бумаги, уничтожаю кое-какую нелегальщину. Вдруг стук в дверь, Я вздрогнул, оглянулся - и ожил.

- Ну вот, рад, что застал!

И глаза, и губы, и все лицо смеются. Вместо ожидаемого жандарма или шпика ко мне прихромал Василий Николаевич, никак уже не жданный.

- Я к тебе! Лето у тебя свободное? Хочешь на Волгу?.. Только не думай, не запрягу в лямку старого бурлака, а на пароходе в первом классе, да не вверх, как ты в лямке шел, а вниз побежим.

Что уж со мной было - сам не знаю. Но первым делом я рассказал во всех подробностях мой вчерашний разговор о высылке.

- Вот спасибо охранке, а то, пожалуй, не уговорил бы уехать. Значит, кончено, теперь на одном пароходе два бурлака побегут. Вниз по матушке по Волге... А пока вот тебе сто рублей на расходы, и сегодня же вечером привози чемодан ко мне. Федя как рад тебе будет!

Оказывается, Бурлак составил товарищество артистов для поездки по Волге. Труппа была собрана, репертуар составлен, маршрут выработан-объехать все поволжские города, начиная с Ярославля до Астрахани включительно.

- А вот тебе и список актеров.

Читаю и поражаюсь: Писарев, Глама-Мещерская, Свободина-Барышева...

- Одна? С Далматовым разошлась? Одна едет? Читаю дальше: Очкина, Рютчи с женой, Шмитова-Козловская, Булычевцева, Скалон, Вася Васильев, конечно, привесок к Писареву. Читаю: Корнев-суфлер. Гиляровский-актер и распорядитель по административной части. Бурлак-главный режиссер и распорядитель по ведению всего дела.

Кроме провинциального актера Илькова, все артисты принадлежали к составу Русского драматического театра, выросшего на развалинах театра Бренко. Театр этот находился в Камергерском переулке, в том же доме, где теперь Московский Художественный театр.

- Роли уж распределены и розданы. Ты, кроме того, будешь передовым. Твоя обязанность выезжать раньше, снять театр и приготовить все к спектаклю: напечатать афиши, познакомиться с газетами.

- Сделано!

- Еще не составив труппы, я уж тебя наметил: Бурлак и выбрал бурлака на Волгу.

Вечером я переехал к Бурлаку и старался никуда не выходить, чтобы не угодить в охранку. Да и некогда было гулять: масса подготовительной работы, и, кроме того, я назубок учил данные мне роли.

Двадцатого апреля я выехал передовым в Ярославль, чтобы приготовить там театр, но там и готовить нечего было, нужно было только нанять номера. Театр держал толстяк-украинец Любимов-Деркач, матерый антрепренер, известный картежник. И ничем нельзя было больше обидеть его, как изменив одну только букву фамилии, назвать не Деркач, а Дергач. Слишком ясный намек и, как говорили, не безосновательный, хотя и Деркач - словечко не из красивых: истертый веник.

…Прекрасный ярославский театр. Почти рядом с гостиницей "Столбы", из которой, говорят, в окно Расплюева выкинули. 22 апреля труппа выехала в Ярославль, где при полных сборах сыграла весь свой репертуар. Через три дня утром я встретил всю труппу на вокзале, а в воскресенье, при полном сборе, с громадным успехом прошел первый спектакль.

Последний спектакль, в котором я принимал участие, был "Лес". Я играл Петра и угощал изящнейшую Гламу-Мещерскую подсолнухами, вынимая их из кармана своей поддевки, и та с удовольствием их щелкала, а Бурлак потом сказал мне при всех:

- Ну и кренделек ты с семечками придумал. А ловко вышло!

Сыграв Петра, утром в девять часов я отправился на пароходе в Кострому, взглянул на пески левого берега Волги, где шагал впервые в лямке, на гору правого берега, на белильный завод.…Вот Тверицы, где я нанялся в бурлаки... Вот здесь я расстался с Костыгой... Вот тюремное здание белильного завода.

Меня провожали актеры, приветствовали платками и шляпами с берега, а я преважно с капитанского мостика отмахивался им новенькой панамой… Любовался чудным видом Ярославля, лучшим из видов на Волге. Скрылся Ярославль... Голова кругом идет от воспоминаний.

(…) Результаты поездки по Волге были блестящи и в смысле успеха, и в смысле заработка актеров. Среди всех наших светил самый большой успех имел Бурлак: помимо таланта, волгари встречали своего волгаря и как задушевного, доброго, компанейского Человека.

ЧАЙ С МУХАМИ

Про него ходила масса анекдотов, популярность его была громадна. Он любил весело выпить, лихо гульнуть, посмеяться, пошутить, но так, чтобы никому его шутки обидны не были. И все же во время поездки по Волге он жестоко обидел актера Илькова.

Прекрасный исполнитель характерных ролей, человек со средствами, совершенно одинокий, Ильков был скуп до крайности.

В Самаре он остановился из экономии вместе с Васей Васильевым, который был тоже скуповат. Все расходы по номеру они платили пополам и даже чай пили пополам - один день Вася заваривал свой чай, а Другой Ильков свой, причем каждый имел свой сахар.

Как-то Бурлак и я отправились к Илькову по неотложному репертуарному делу, но не застали его дома. Вася предложил нам чай и налил по стакану. Я взял стоявшую на столе зеленую стеклянную сахарницу, хотел ее открыть, но Вася схватил меня за руку и закричал с испуганным видом:

- Не тронь, это сахар Илькова! Вот мой, клади его, вот этот.

- Да не все ли равно-твой сахар или Илькова?

-Да что ты! Там у него муха сидит.

Из дальнейшего рассказа Васи выяснилось, что Ильков, подозревая номерную прислугу в краже кусочного сахара, каждый раз, напившись чаю, ловил муху, сажал ее в сахарницу и закрывал крышкой. У Бурлака губа удивленно оттопырилась, а потом он бешено расхохотался.

-Как откроет и мухи нет, значит, он и знает, что сахар воровали,- продолжал Вася. Бурлак молча встал и начал ловить мух на окнах и на столе.

-Вот я ему удружу, доставлю удовольствие. Изловив мух, Бурлак поодиночке сажал их в сахарницу и аккуратненько закрывал крышку.

Конечно, я помогал ему в этой затее, и даже Вася одну поймал:

- Пятнадцатая.

Вернувшись в театр, мы рассказали о проделке всей труппе. Вечером шел "Лес". Ильков, игравший Милонова, был очень сконфужен, потому что Вася рассказал ему за вечерним чаем о нашей шутке. Но никто не подавал виду, что знает о мухах. Ильков успокоился, но перед самым выходом Глама спросила его: - Ильков, правда, что вы чай пьете с мухами? Ильков не успел рта разинуть, как помощник режиссера вытолкнул его на сцену. Старый, опытный актер так сконфузился, что забыл свои слова и спутал сцену.

На другой день он переехал в отдельный номер, рассердившись на Васю, а Бурлаку пришлось из своего кармана приплачивать ту половину за номер, которую платил Ильков.

ЗНАМЕНИТАЯ ГУБА АКТЕРА БУРЛАКА

Часто Бурлак смешил компанию рассказами о своей знаменитой губе… о которой поэт Минаев напечатал в левой газете тех дней "Московском телеграфе", экспромт [о том, что] Москва славна Тверскою…И нижнею губою Актера Бурлака.

Действительно, губа у Бурлака была особенная. На его красивом лице, освещенном прекрасными голубыми глазами, она, огромная и толстая, была, казалось, совсем некстати, но она умела выражать малейшее настроение ее обладателя: губа то смеялась, то сердилась, то плакала. Она плакала в "Записках сумасшедшего", она смеялась в "Аркашке", она сердилась в "Городничем", когда он цыкал злым шепотом на Держиморду, а в его рассказах она подчеркивала все слова, придавая им силу. Когда Бурлак молчал и слушал чей-нибудь разговор, я смотрел на губу и знал, что он думает. Когда надо было сдерживаться, его глаза ничего не выражали, лицо каменное, а губа говорит...

Бурлак был настоящий волгарь, он родился и вырос на Волге и скончался в 1888 году в Казани, куда приехал совершенно больным из своих бесчисленных скитаний по России. Великолепный актер, блестящий рассказчик, талантливый писатель, добрый, жизнерадостный человек, он оставил яркий след в истории русского театра, перенеся на сцену произведения наших великих писателей, и не мечтавших, когда они писали, что мысли и слова их, иллюстрируемые живым человеком, предстанут на сцене перед публикой.