Аарон Цейтлин
ЯКОБ ЯКОБСОН
режиссер - Евгний Ибрагимов

Юлия КРИВЦОВА

МИФ О ЖИЗНИ И СМЕРТИ, ИЛИ КУКОЛЬНАЯ СКАЗКА
ТОЛЬКО ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

"Якоб Якобсон" - Хакасский театр кукол "Сказка"

Жанр заявлен сразу - фантазия. Это главный герой спектакля. Фантазия режиссера Евгения Ибрагимова создает талантливое, притягивающее своей странностью пространство сменяющих друг друга картин. Каждая из них - насыщенный знак в четко выверенной структуре зрелища.

В центре - путешествующий корабль, балансирующий между небом и землей. Мир, по Ибрагимову, своеобразный иронический и трагический вертеп. "Верх", верхняя палуба - веселящееся светское общество, способное развязывать войны и управлять жизнями простых людей как марионетками (именно здесь появится кукла-кукловод); и "низ" (в прямом смысле - трюм корабля, где есть своя преисподняя, Ад с котлами и топками, кочегарами и работягами, свои пролетарии, ищущие правды и справедливости. Есть масса и ее вожди - Ленин, Сталин, Троцкий... Есть "Интернационал", "Вихри враждебные", гармошка, политические дебаты с драками...

В известной ситуации, когда "верхи" не могут, а "низы" не хотят, свершаются разрушающие мир и человека катастрофы. Трагедия происходит и в жизни героев, которые оказываются по разные стороны баррикад: жена Якоба Якобсона - Люси - решает идти за теми, кто проповедует идеи революционной борьбы, в то время как Якоб отстраняется от любых форм борьбы, всегда сулящей человеческие жертвы.

Интересны здесь и жанровые сценки, в которых диалог между куклами гениально передается музыкальными фразами виртуоза-тапера, и карикатурное появление персоналий нашей советской истории (куклы Ленина, Сталина), и сама жизнь кукол, каждый жест и движение которых настолько магичны и выразительны, что порой кажется перед нами не кукольный театр, а ожившая анимация.

Под водой - подводное царство, живущее медитативно-созерцательно. Акварель, списанная с русской сказки о Садко, гармония человека и природы, очищение через водную стихию и музыку.

Над землей и над водой - Рай, пародийно напоминающий психиатрическую клинику. Рай глядит на зрителя сквозь створки жалюзи и работает в системе рубильника - "вкл./выкл." В этот Рай - не хочется. Евгений Ибрагимов, вслед за многими художниками ХХ века выстраивает свою антиутопию, играет с Раем, с "древней мечтой о рае". Евгений Замятин остроумно заметил: "в раю уже не знают желаний, не знают жалости, не знают любви - там - блаженные с оперированной фантазией (только потому и блаженные) - ангелы, рабы Божьи". "Оперированная" фантазия - метафора. В раю возникнет операционный стол, здесь создается "матрица" - новый Адам, современный монстр без ума, без сердца, с гипертрофированным фаллосом. Кривлянья и ужимки Адама в такт современным ритмам - приговор миру и человечеству.

Все переворачивается. Якоб Якобсон, который должен был стать Адамом, прародителем человечества, в тоске и разочаровании находит единственный выход - петлю. Повеситься на Мировом Древе - его итог познания Добра и Зла. Ева-Люси, когда-то уже отступившая от сути женственности, и вместо охранительницы мира ставшая поборницей революции, в очередной раз преступает грань, соблазняя змея-искусителя. Вывернутый наизнанку миф - не только фантазия драматурга и режиссера, но и взгляд по другую сторону сцены. Герой раздвигает жалюзи, заглядывает в зрительный зал, демонстрируя зыбкость границ художественной и повседневной реальности. Поступки героев, несущие на протяжении всего спектакля знак причастности мифу, создают пространство нового мифа, который творит на наших глазах демиург-режиссер.

Фантазия зрителя, присутствующего на этом спектакле, получает невероятный простор: удивление, воображение, недоумение - все это и без либретто позволяет зрителю быть сотворцом спектакля. Ярославскому зрителю особенно повезло. Подобного зрелища давно не случалось в жизни Ярославского театра кукол, который сегодня ориентирован исключительно на детскую аудиторию. Театр пробуждает в зрителе приму-фантазию, позволяющую насладиться необычным зрелищем

Дом Волкова, информационная театральная газета.
Ярославль, № 8 - 2003